"Король Лир" в Сатириконе.

[dagbog2]

Начну с того, что все-таки это необыкновенный театр. Необыкновенные актеры, необыкновенная энергетика. И необыкновенная публика.
Воля ваша, такой публики (или такого владения ею) я нигде не видела. За несколько минут до окончания долгого и непростого спектакля в зале воцаряется полная тишина. Битком набитый тысячный зал замирает, как один человек. А после спектакля никто не торопится уходить- благодарят стоя.
"Лир" в Сатириконе не настолько однозначно потрясающ и гениален, как "Ричард", детище того же режиссера и почти того же актерского состава. К сожалению, захватывающая магия экспрессивного символизма, держащая зрителей "Ричарда III" от первой до последней минуты, в "Короле Лире" во своей своей полноте проявляется только во втором действии. Первое действие тяжеловато, академично и не дает того чувства достоверности и причастности, как второе. Несколько устаревший перевод не помещается в рамки сатириконовского темперамента, мало музыки и слишком много игры с декорациями.
Жаль, что с самого начала мало прослеживается основная идея спектакля, так ярко и трагично высвеченная в финале- о том, как жестоко дети расплачиваются за грехи отцов, о том, как грехи детей падают на головы родителей, слишком поздно осознающих свою вину. Безумный Лир, словно ребенок, пытающийся воскресить разбитые игрушки, поднимает и роняет безжизненные тела дочерей...
В первом действии отцы-разрушители- Лир и Глостер слишком энергичны, сильны и молоды, чтобы вызывать сочувствие и понимание. Они играют в своих детей с такой страстью и напором, что провоцируют скорее отторжение... Огромное силовое поле, исходящее от Райкина и нервный темперамент и хищная грация Суханова заставляют воспринимать их героев не как мучеников, а как соперников собственных детей, причем соперников более сильных, играющих по им самим установленным правилам.
Драма первого действия несколько умозрительна и теоретична. Второе действие, начинающееся с любовного треугольника Эдмонд- Регана- Гонерилья, просто великолепно. Гремучая смесь страсти, нежности и предательства... Не вероломные дочери Лира, не униженный сын Глостера, а изголодавшиеся по любви женщины и мужчина- вечная тема.
Да и ослабевшие отцы- слепой Глостер, безумный Лир- становятся куда человечнее. Проход Глостера и Эдгара- одновременно тени своего отца и его опоры- поднимает пантомиму на трагическую высоту. Монологи нагого изгнанника-безумца куда более разумны и трогательны, чем речи сумасбродного монарха.
Действо начинает напоминать греческую трагедию- высокое отчаяние, прекрасный ужас, торжество хаоса над непрочностью человеческих судеб.
Резкий, порой пугающий резонанс духу трагедии создает смело используемые Бутусовым фарс, клоунада. От этих ходов, как от большого перепада температур, бросает в дрожь.
Все это становится возможным благодаря великолепным актерам.
Боже, Боже, какие актеры!
Им веришь.
И боишься за них- как им не страшно смотреть в такие пропасти?
Браво...